Добрая личина маска подлецов
Заведёт в пучину вереницей слов.

Ласков и надёжен слог его гласит;
Он с тобою будет вежлив и учтив,

Нежно приобнимет и возьмёт пальто,
Словно ты – богиня, будто вы в кино.

Рассмеётесь вместе и пойдёте в такт.
Видит, что глазами сладко шепчешь "да".

Так пройдет неделя, месяц, может, год –
Чувства будут биться, но не у него.

Распростёрты очи, откровенья миг:
Вот ты и в ловушке собственных обид.

Чинно тают грёзы, нагнетая боль,
Больше не смеёшься, слезы льют рекой.

Он же свет и весел – бьёт фонтаном жизнь;
И пьянящей встречей не сойдетесь вы.

Позабыв о прошлом, всё пройдет с другой –
Скорлупа раскрылась мрачной пустотой.

Фантом проник в мои прикосновения,
Ужасный силуэт собой манит,
Играют думы в покер на решение:
Когда меня безумье поглотит?

Плывут навстречу чудеса, творения.
Расплавлен фон, и виден колорит;
Я преисполнен жаждой и стремлением,
Но преисподня мне мучения сулит.

Карикатура жалкого презрения
Усмешкой всё вокруг преобразит –
Таким неясным личным продолжением
Пронизаны волнения и стыд.

И не найти мне умозаключения,
Мой блеф раскрыт и ясность в тот же миг
Взмахнула опереньем в иступлении,
Крылом развеев прах моей души.

Любуюсь я твоим закатом —
Хрусталь померкшей синевы,
Две чёрных бабочки легато,
Сквозь пальцы шелк, изгиб, духи.

И гул разносится в пространстве,
На коже отбивая ритм
Неповторимого желанья,
Что так давно ты отпустил.

Следы на плаху.
Песок, отлив.
Лучи заката.
Лицо в крови.

Закутан облик,
Толпа вопит.
Имея силу,
Будь справедлив!

Приправлен ядом,
Бурлит настой.
Я выпью залпом,
Чтоб быть с другой.

Напиток страсти
Течет в груди.
Желаю счастья,
Но нет любви.

Чужая гибель
Душе претит.
Скрываю ярость
В глазах своих.

Забыться, сгинуть,
Пропасть, остыть –
Всего лишь зритель,
Творец судьбы.

Не важно, что ты делал и как жил.
Царица смерть вас заберёт в могилу.
Под лунным небом смысла нет нам жить,
И прах твой с миром вновь будет единым.
Так, прозебая в мысленной тюрьме,
Сгорая в муках, изрыгал проклятья.
Я ненавижу всё, что есть во мне и презираю пульс её объятий.

Добрые образы сотканы, собраны,
Силой вливаются
Милые, близкие, нежные, чистые.
Будьте со мной,
Вьюга мятежная белая свежая.
С мартом встречается
Оттепель, новыми красками пишет мой дом.

Пледом укутана, волосы спутаны,
Ты улыбаешься.
Я как мальчишка смеюсь,
Обнимая тебя.
Тёплые волны, касания –
Чувства рождаются,
След поцелуя – прощание
повести дня.

Море, волнение, дымка, знамение;
Флот выдвигается,
Клятв, обещаний и страсных признаний
Готовится залп.
Выстрел повержен, низвергнут,
Сердце отдал.

Роса ласкает лодыжки,
Скрываюсь в чаще лесной,
Мой шаг – опавшие листья,
А голос – ручей за горой.

Ступаю звериной тропою.
Друиды направят меня,
И мягким утренним зноем,
Покину свой дом второпях;

Изведая новые дали,
Почувствую соль на губах.
По снежным вершинам скитаясь,
Нырну в полуденный мрак.

Играют сонет водопады,
Ложатся тени в глуши,
Дожди читают баллады,
Смеются солнца лучи.

Плету узоры на карте,
Отважно встречая простор.
Зудит в груди моей кратер,
Сорвала с сердца затвор.

Мой лук натянут в оскале,
Готовя неведанный бич.
Темнеет, мгновенье, светает
И вот, мы уже не одни.

Явился молнией синей,
Язвительно в небо смотря,
Расходится волнами сила,
Дрожит от движений земля.

Восторженно я наблюдаю,
В восторге лелея себя;
Всё ближе пришелец ступает,
Направлен взор на меня.

С улыбкой, с открытой рукою
Встречаю его на холме.
Такую встречу пророки
Не стали описывать мне.

Плеяда раскатистых вспышек
Его разговору вторит,
Земную любовь его свыше
Познать завещали отцы.

Последний божественный предок
Поведал мне тайны земли,
Что век сей вселенной отмерен,
Её нам уже не спасти...

Что тысячи лет он скитался,
Искал среди звёзд и орбит
Прекрасную деву из странствий;
Любовь встретишь только в пути.

Изумрудная тень, запах гари и сажа.
Топор рубит дрова, и трещат угольки,
Грохнет пылью об стол книга с жутким винтажем.
Распахнулась, в страницах чернила ручьи.

Пентограммы кричат, всё вокруг сотрясая.
Звёзды с розой ветров заигрались в ночи.
Красной нитью улыбку натянет лукавый.
Договор заключён – кровь, пергамент и крик.

А соблазн так велик.
Изможден и поник,
Ты не бойся, мой милый,
Будет сладостен миг.

Чёрная точка на белой пустыне.
Тьма в конце светового тунеля.
Теплые иглы впиваются в спину,
Как на перине, волнуется ветер.

След заметает вуаль голубая,
Стелится призрачный берег.
Светает.
Гул нарастает.
Воздух дрожит.
Чёрное облако и жидкий камень.
Мир содрагается, скалы стенают,
В прошлом погибли, сегодня – взошли.

Кара небесная нас не пугает.
Совесть нечистая мирно молчит.
Светлый ужасное в мыслях свершает;
Тёмный всё мерзкое вмиг воплотит.

Шрамы от боли, а что же от ласки?
Когда по щеке поцелуй проходил.
Там, где улыбка твоя появлялась,
Только истертая память морщин.

Ранним утром вьются в танце на аллее мириады снежных писем к Рождеству.
Славной весточкой они накроют ели, нежным шелестом лаская детвору.
Красны яблочки на щёчках дозревают, и ватрушка в пудре катится на льду.
Замки белые у рощи вырастают, ядра, варежки мелькают на снегу.
Память бережно в то время возвращает, где метель со мной играет на лугу.
Где гостинцы страстно открываю: дни родные, в каждом сказано "люблю".